Церкви в Дубровицах и Подмоклово, Карл Брюллов - Итальянский мотив

Использование материалов сайта www.romeo-juliet-club.ru возможно только

с разрешения автора , официального представителя Клуба Джульетты в России.

В этом разделе мы рассказываем о примерах давней связи культур Италии и России,

воплотившейся в чудесных произведениях архитектуры и живописи, в удивительных человеческих судьбах.

В отечестве надежд и счастья сладких снов,

Где воздух напоён любовью сладострастной,

Где мирт колеблется и блеск златых плодов

Да жизни пред тобой всегда светлеет путь,

В стране, где гордый Тибр златые катит воды,

Воспомни прах Кремля, сей памятник свободы,

К итальянцу, возвращающемуся в отечество", 1816

Церковь в Дубровицах	Церковь в Подмоклово	Фотографии надгробий художников Карла Брюллова и Сильвестра Щедрина в Италии
История усадьбы Дубровицы	Карл Брюллов и Юлия Самойлова	Скульптурные изображения, памятники русским в Риме (Гоголь, Пушкин, кн. З.Волконская ...)

DUBROVITSY, the picturesque place near the town of Podolsk (20 km from Moscow to the South), is renowned for a baroque church of the late XVII century. Its Italian-style architecture with numerous decorative details and realistic sculpture is quite unusual in Russia of that historical period. In fact, according to some documents, Prince Boris Alekseevich Golitsin, who owned this area, sent for 100 Italian masters to build it. The church was founded in 1690, the time of Peter the Great. It's worth seeing!

Жители Москвы и Подмосковья, а также все искатели прекрасного, могут познакомиться с уникальным в истории церковной архитектуры России памятником, расположенным в пригороде Подольска.

Этот "знаменитой и редкой архитектуры каменный храм во имя Честного образа Знамения Пресвятые Богородицы" был возведён в 1690-х годах на месте деревянной церкви Ильи Пророка в имении князя Бориса Алексеевича Голицына, воспитателя Петра I. Издалека виден изящный золочёный венец Знаменской церкви, потому что стоит она на возвышенности, у слияния рек Десны и Пахры. Закладка храма была произведена 22 июля (4 авг.) 1690 года. Есть основание считать, что строительство было завершено к концу 90-х годов 17 века. Освящение храма в честь Новгородской иконы "Знамение" состоялось 11 (24) февраля 1704 года "при высочайшем присутствии того благочестивейшаго Государя Петра Алексиевича и любезнейшаго сына Его благовернаго Государя Царевича и великаго князя Алексия Петровича, знатнейших духовных и светских особ" (Романовский). Освящал церковь митрополит Стефан Яворский (местоблюститель Московского Патриаршего Престола). Долгое время исследователи пытались определить происхождение и имена создателей этого чуда архитектуры (исследования всё ещё ведутся). Несомненно одно, что здесь не обошлось без творческого участия иноземных, скорее всего итальянских, мастеров. "Достав в знании сем превосходнейшего архитектора, родом италианца ...", - говорится в рассказе о строительстве церкви, написанном в 1802 году местным священником С. И. Романовским. Автор передавал в нём сведения, известные со слов предшественников. "Церковь имеет вид короны и украшена снаружи многими изваяниями, какие выделывают итальянские художники",

церковь Сант Иво в Риме - Church of S. Ivo alla Sapienza (1642) in Rome, architect Francesco Borromini

- такую запись сделал в своём дневнике 28 июля 1698 года австрийский дипломат Иоганн Георг Корб, посетивший усадьбу Голицына. Если смотреть сверху, то проекция сооружения напоминает равноконечный крест со скруглёнными углами. Тип центрического храма подобной формы имел распространение в католических странах и выражал основные особенности европейского барокко 17 столетия. Взгляните на иллюстрацию справа. Вполне возможно, что то или иное церковное здание в Италии могло послужить прообразом конструкции церкви во владениях Голицына. Обратимся снова к истории Дубровицкого храма. В московском Музее архитектуры им. А. В. Щусева, в рамках проходившей в 2000 году тематической выставки, приводились сведения о прибытии в Россию из швейцарского кантона Тессино (Тичино) группы итальянских мастеров. Это были архитекторы: Giovanni Mario Fontana, Huberto Pando, Bernardo Scala, а также резчики: Galeos Quadro, Domenico Rusco, Carlo Ferrara, ou Ruto. Известный историк 19 века А. Ф. Малиновский упоминает похожие имена: "Петр Джеми. Галенс Квадро, Карп Филари, Доменико Руско и Иван Марио Фонтана", но в сочетании с именем архитектора Доменико Трезини, и называет год прибытия его в Москву - 1703-й. Возможно, кто-то из этих скульпторов и резчиков работал в Дубровицах. Некоторые исследователи рассматривали имя итальянского архитектора Алемано, приехавшего в Москву в конце 1690-х годов, или южнонемецкого скульптора Конрада Оснера, работавшего в России с 1697 года. Иноземным зодчим на строительстве храма помогали крепостные русские мастера или жившие в долине реки Пахры потомственные каменотёсы.

Скульптура и рельефные украшения выполнены из местного белого камня, который добывался в каменоломнях на берегах Пахры. Князь Б. А. Голицын сам неплохо разбирался в искусстве и, вероятно, участвовал в разработке общего замысла усадебной церкви и выборе сюжетов для её оформления, ибо строилась она "по плану и воле созидателя". Наружные стены храма обработаны рельефной кладкой в стиле rustico. Выше цоколя вся церковь как бы опоясана открытой террасой - гульбищем. Почти половина поверхности здания густо покрыта ажурной пеной барочного узора: более крупного и внятного в нижней части здания, мелкого и затейливого - наверху.

Многие из этих декоративных элементов в русском искусстве ранее не встречались: "алмазная" грань, разнообразные колонны, рельефные завитки и кисти, выточенные из камня экзотические цветы и плоды, листья средиземноморского растения аканта. Верх основного лепесткового яруса церкви украшен стоящими фигурками ангелов, а в основании столпа видны изваяния апостолов (первоначально их было 12, осталось только 8, у граней восьмерика). По обе стороны от западного, главного, входа в храм установлены статуи святителей: справа - Григория Богослова, слева - Иоанна Златоуста. Изваяние Василия Великого находится на крыше, непосредственно над входом. Имелись и другие скульптуры, украшавшие двери храма: у южного входа - фигуры Петра и Павла, у северного - Бориса и Глеба. Прежде в нише с восточной стороны здания находилось резное деревянное распятие с предстоящими Богородицей и апостолом Иоанном Богословом (оно частично сохранилось). У самой земли, в углах, образованных сходящимися закруглениями цоколя, размещены, ныне изрядно повреждённые, статуи евангелистов Марка, Луки, Матфея, Иоанна. Скульптурное изображение библейских персонажей не являлось традиционным для русской церковной архитектуры того времени. А потому круглая скульптура Дубровицкого храма так и осталась (наряду со статуями апостолов Подмокловской церкви - см. рассказ в этом же разделе, ниже) явлением исключительным в отечественном искусстве. Внутри храм отделан выпуклыми изображениями (горельефами) библейских сюжетов, сцен из Евангелия. Реалистически выполненные очертания персонажей говорят о европейской школе пластики. Образы искусства позднего Возрождения напоминают также клубящиеся облака, ангелы и херувимы, которыми украшены своды и пространство под куполом церкви.

Над иконостасом расположена сцена "Распятие" , над хорами - "Возложение тернового венца", над северной аркой - "Несение креста", под "Распятием" изображена группа предстоящих, далее, над южной аркой - сцена "Положение во гроб". Веяние католической трактовки некоторых сюжетов Евангелия можно заметить в сцене над "Распятием" - "Воскресение Христово". Здесь показано, как Христос в пеленах встает из гроба с крестом в руке. Православная традиция не допускала изображения восстающего из гроба Христа. Следующий пример западной трактовки находится выше сцены "Воскресение" - это "Коронование Богоматери" (акт, не признаваемый истинным православной церковью): Дева Мария изображена стоящей на коленях, с молитвенно сложенными руками, в окружении херувимов, её головной покров не скрывает отчётливо прорисованных прядей волос (изобразительный приём, не допускавшийся в православии) - образ прекрасной Мадонны эпохи Возрождения. Есть ещё ряд подобных примеров. Среди множества участников разных сцен, можно видеть людей, одетых в римские доспехи, французские, испанские и турецкие одежды. На арках, служащих основанием трёхъярусного столпа, представлены медальоны с барельефными изображениями (не позднее 1697 г.) Бориса Голицына, его супруги и сына. Портретом главного мастера, создавшего внутреннюю скульптуру церкви, предположительно является изображение одного из персонажей в сюжете "Возложение тернового венца". Это так называемая "маска мастера".

Обратите внимание на лицо молодого человека, словно выглядывающего из окошка, расположенного над группой фигур с Иисусом в центре. Его одухотворённые черты, длинные волосы, спускающиеся на плечи из под маленькой шапочки, напоминают образ итальянского юноши в искусстве Ренессанса.

Нередко случалось, что авторы художественных произведений увековечивали в них и свой собственный облик, вписав его в композицию картины под видом одного из участников сюжета. Иногда небольшой автопортрет сопровождал основное изображение (например, портрет художника Пинтуриккьо является декоративной деталью большой фрески "Благовещение", написанной им в церкви Санта Мария Маджоре итальянского города Спелло - см. первую пару иллюстраций, справа). Есть предположение, что не только "маска мастера", но и многие другие персонажи на дубровицких горельефах могут иметь портретное сходство с реальными людьми того времени: кем-то из рода Голицыных, другими важными особами. Такую идею можно подкрепить примерами из истории. В итальянском городе Мантуе до наших дней хранит свой средневековый вид Палаццо Дукале - бывшая резиденция герцогов Гонзага. В Герцогском Зале этого дворца, расписанном медальонами с портретами членов семьи правителей города, в 1969 году были открыты фрески Пизанелло (1395-1455) - по мотивам легенд о рыцарях Короля Артура. В героях этих куртуазных сюжетов художник изобразил представителей двора Гонзага. Вернёмся в Дубровицы. Во внутренней отделке Знаменского храма, помимо лепнины, заслуживает многих восторгов декор иконостаса и ярусных хоров. На этих хорах стояли во время освящения храма царь Пётр I и хозяин усадьбы князь Б. А. Голицын. Сергей Маковский писал в 1910 году: "Трудно представить себе что-либо очаровательнее этого итальянского Louis XIV... Изысканное богатство этих трёхъярусных хоров, охватывающих полукругом стены притвора, изумительная резьба, обрамляющая образа иконостаса - шедевры, каких мало." Трудно в словах передать те богатые впечатления, что рождаются в душе от встречи с Дубровицким храмом-загадкой. Советуем вам воочию познакомиться с этим удивительным творением рук иноземных и русских мастеров. В 1990 году в церкви были возобновлены православные богослужения. Первым настоятелем во вновь освящённом храме стал Сергий Позоров (годы служения 1990-1999). Под руководством и при непосредственном участии настоятеля Знаменской церкви Александра Каткова (годы служения 1999-2004) были проведены большие работы по реставрации и благоустройству самого здания и прилегающей к нему территории. Огромный объём этих работ был осуществлён в 2002-2004 годах, к 300-летнему юбилею храма Знамения Пресвятой Богородицы. Стройная белая башня засияла обновлённой позолотой своей знаменитой короны, отреставрирован венчающий её крест. Внутри церкви приведена в порядок скульптура и отреставрированы Царские Врата, на полу уложены новые плиты, расчищено и обустроено некогда засыпанное землёй помещение цокольного этажа, проведены отопление и вентиляция. Территория вокруг храма расчищена, удалены застарелые деревья и сорная поросль, взамен посажены молодые деревья. Устроена наружная подсветка храма.

река Десна в Дубровицах - the Desna river in Dubrovitsy

С южной стороны храма установлен большой крест - в память всех погребённых у стоявшей здесь в давние времена церкви Ильи Пророка. Облагорожен находящийся рядом с храмом насыпной курган, на его вершине сделана смотровая площадка. С возвышенности, на которой стоит бывший усадебный дворец, к реке Десне теперь ведёт деревянная лестница, с двух сторон огибающая руины каменных ступеней старинного спуска. В настоящее время в церкви продолжается реставрация икон. В картушах, сопровождающих горельефные композиции на сводах храма, восстановлены первоначальные латинские стихи, заменённые в 19 веке на русские. Эти латинские тексты, а также многие ценные сведения по истории Знаменской церкви были найдены и изучены младшим научным сотрудником Свято-Тихоновского православного гуманитарного университета Константином Семёновым, рассказавшим о них в своей книге "Преславное Знамение. К трёхсотлетнему юбилею Великого освящения храма Знамения Пресвятой Богородицы в селе Дубровицы. 1704-2004". Два года спустя вышло второе, дополненное, издание книги в прекрасном оформлении "К.А. Семёнов. Усадьба Дубровицы. Церковь Знамения", Москва, "Памятники Исторической мысли", 2006. Константин участвовал в создании сайта Дубровицкого храма в Интернете (адрес см. в начале нашего рассказа) и является одним из его редакторов. Поиск и исследования продолжаются.

- от станции метро "Южная" автобусом № 417 до Дубровиц;

- от Курского вокзала электропоездом до Подольска,

На автомобиле - по Варшавскому шоссе, через Подольск.

С 1182 года дубровицкая волость находилась во владении князя Глеба Юрьевича, происходившего из рода Турово-Пинских князей. В 1195 году, после смерти князя Глеба, хозяином дубровицкой земли стал князь Александр Глебович, который владел ею до 1224 года...

В Переписных церковных книгах, в записях за 1627 год, находится первое упоминание о селе Дубровицы: "... на реке Пахре, усть речки Десны... двор боярский, двор коровий с деловыми людьми, шесть крестьянских дворов. А в селе церковь Ильи Пророка деревянна... а у церкви во дворе поп Иван Федоров, а во дворе дьячок и просвирница." - такова была опись вотчины боярина Ивана Васильевича Морозова, главы Владимирского судного приказа. С 1646 года Дубровицы стали больше: теперь здесь был отдельный двор приказчика и 13 дворов деловых людей. В 1648 году царь Алексей Михайлович пожаловал И.В.Морозову высший придворный титул ближнего боярина. Доживший до преклонных лет Иван Васильевич, незадолго до своего конца принял монашеский постриг под именем старца Иоакима. В 1656 году он завещал подмосковное имение - "село Дубровицы да село Ерино" своей дочери княгине Аксинье (Ксении), вышедшей потом замуж за князя Ивана Андреевича Голицына, родоначальника второй ветви князей Голицыных.

Род Голицыных происходил от литовского князя Гедемина. Один из потомков этого князя, состоявший на русской службе, получил прозвище "Голица" (боевая руковица), которое в 14 веке преобразовалось в фамилию. Отсюда пошёл на Руси род князей Голицыных. В 1662 году в Дубровицах по заказу Ивана Андреевича и Аксиньи Ивановны был построен новый деревянный храм, богослужение в котором велось до 1690 года. В 1670 году Аксинья, по одним сведениям - умерла, по другим - постриглась в монахини под именем Евфимии. Иван Андреевич, бывший в зрелые годы воеводой в Новгороде, вышел в отставку и занялся хозяйственными делами в своей вотчине. В Дубровицах были построены обширные хоромы. в Переписных книгах за 1678 год значатся также новый скотный двор и четыре избы для дворовых людей. Иван Андреевич Голицын умер 1685 году. Владельцем Дубровицкой вотчины стал его второй сын - Иван Иванович Большой, по прозвищу Лоб. Он так и не успел похозяйничать в усадьбе, т.к. за год до того был назначен воеводой в Казань, где умер в 1686 году. Не имея детей, Иван Лоб завещал своё имение жене Марфе Фёдоровне (урождённой Долгорукой).

Владелица Дубровиц Марфа Фёдоровна Голицына поручила управление поместьем своему брату князю Борису Федоровичу Долгорукову, который был крупным государственным деятелем при царе Алексее Михайловиче, а позже - советником царевны Софьи. Брат Бориса и Марфы - Яков Фёдорович пользовался особым уважением Петра I и закончил свою служебную карьеру сенатором и президентом Ревизион-коллегии. Младший брат Григорий Фёдорович впоследствии стал верным соратником Петра I, его генерал-адьютантом, министром и посланником в Варшаве (князь Г. Ф. Долгоруков владел усадьбой Подмоклово на Оке, где при нём была построена прекрасная церковь итальянской архитектуры - читайте рассказ о храме в Подмоклово в этом же разделе сайта, ниже). В 1688 году, после неожиданной смерти (по слухам - отравления) Бориса Фёдоровича, княгиня Марфа Фёдоровна продала Дубровицы родственнику, 34-летнему внучатому племяннику Ивана Андреевича - Борису Алексеевичу Голицину, представителю третьей ветви князей Голицыных.

Борис Алексеевич Голицын родился 20 июня 1641 года. В детстве он был определён в стольники к царевичу Фёдору Алексеевичу (наследнику царя Алексея Михайловича). Вместе с царскими детьми и своим двоюродным братом Василием юный Борис обучался наукам и языкам под руководством знаменитого общественного и церковного деятеля, писателя и поэта Симеона Полоцкого. Князья Борис Алексеевич и Василий Васильевич Голицыны отличались от типичных русских бояр, они восприняли европейские манеры, хорошо говорили на нескольких иностранных языках и разбирались в искусстве. После смерти Алексея Михайловича в 1676 году на престол взошел юный царевич Фёдор. Он был хорошо образован и подавал большие надежды как будущий правитель, но обладал слабым здоровьем и преждевременно скончался в 1682 году. После стрелецкого бунта царевна Софья была провозглашена правительницей и регентшей малолетних царевичей Петра и Ивана. Она назначила Василия Васильевича Голицына первым министром. Борис Алексеевич Голицын был назначен начальником приказа Казанского дворца, в его обязанности входило управление бывшими Казанским, Сибирским и Астраханским царствами. Спустя некоторое время честолюбие и политическая дальновидность Бориса Алексеевича побудила его порвать с высокопоставленным родственником и оказать поддержку его противникам на стороне вдовствующей царицы (второй жены Алексея Михайловича) - Наталье Кирилловны из рода Нарышкиных. Борис Алексеевич распознал в молодом Петре задатки будущего преобразователя России и сумел войти в доверие к царице-матери, которая стала считать его "дядькой" (пестуном) своего сына. Борис Алексеевич старался повсюду сопровождать Петра, возил его развлекаться и участвовал в "потешных " играх. Имея знакомства среди живших в Москве иностранцев, Б. А. Голицын способствовал налаживанию связей с ними Петра. Он также явился "главною пружиною" в борьбе за власть между Петром и Софьей, скрытым образом накаляя конфликт. Когда Петр I одержал победу над сестрой, её приближённые были либо казнены, либо лишены чинов и высланы. Василию Васильевичу Голицину грозила суровая расправа. Борис Алексеевич хлопотал за своего родственника и его семью, и казнь была заменена ссылкой на север, в город Яренск. Б. А. Голицын и сам попал под горячую руку: в 1689 году Пётр повелел ему удалиться в деревню. Опала длилась недолго. В 1690 году получив из Москвы весть о пожаловании ему боярского достоинства, князь Б. А. Голицын отправился на торжественную церемонию. В память этого события Борис Алексеевич задумал построить в своих Дубровицах невиданный доселе храм. По этому случаю старая церковь Ильи Пророка была перенесена в деревню Лемешово. На её месте 22 июля 1690 года был заложена новая каменная церковь Знамения Пресвятой Богородицы. Для строительства храма Б.А.Голицын пригласил иностранного архитектора и скульпторов, как считается - итальянцев. Готовое здание было освящено 11 февраля 1704 года Первосвященнейшим Митрополитом Стефаном Яворским. На торжественное открытие храма прибыл сам государь Пётр I в сопровождении царевича Алексея Петровича, а также знатнейших духовных и светских особ. Жители всех окрестных мест были участниками торжества, длившегося 7 дней. По окончании праздника Пётр I отправился в Петербург. К своему разочарованию, Борис Алексеевич Голицын не получил при Петре должность первого министра, на которую заслуженно рассчитывал, оставаясь по-прежнему начальником Казанского приказа. Он всё ещё преданно сопровождал Петра в его походах к Архангельску и к Азову, а во время пребывания государя за границей участвовал в управлении государством. Старея, Б. А. Голицын всё меньше обладал реальной властью. Постепенно он отошёл от государственных дел и стал проводить всё своё время в семейном кругу, в загородных имениях, чаще всего в Дубровицах. По завещанию усадьба Дубровицы предназначалась старшему сыну Бориса Алексеевича - Алексею Борисовичу Голицыну, полковнику Преображенского полка. В марте 1713 года в возрасте 42-х лет наследник скончался, так и не успев вступить во владение поместьем. Эта горькая утрата, а также безвременная смерть одной из дочерей, трагическая гибель сына Василия с невесткой в 1710 году - всё это окончательно подкосила старого князя. Забытый своим царственным воспитанником, Б. А. Голицын незадолго до смерти удалился во Флорищеву пустынь под Гороховцом, где принял постриг под именем монаха Боголепа. Он умер 18 октября 1714 года.

Во владение Дубровицами вступили вдова Алексея Борисовича - Анна Ивановна и её старший сын Сергей Алексеевич Голицын. В 1753 году, во время царствования Елизаветы Петровны, С.А.Голицын был назначен московским генерал-губернатором с чином тайного советника. При Сергее Алексеевиче в Дубровицах был построен усадебный дворец в стиле барокко (позже здание было перестроено в стиле классицизма). В диагональных направлениях от дворца были поставлены 4 каменных флигеля в характерном для елизаветинского времени вкусе. До нашего времени неплохо сохранился северо-западный флигель (правда, исчезли окна, украшенные барочным узором) - это был дом управляющего усадьбой. Оба южных флигеля в конце18 века были перестроены в стиле классицизма. Со временем был утрачен северо-восточный флигель (в наши дни идут работы по его восстановлению). При С. А. Голицыне в усадьбе был разбит регулярный французский парк, в конце парка появились служебные постройки. В Знаменском храме служил священник Иоанн Семёнов. Умер С. А. Голицын в 1758 году.

Усадьба Дубровицы перешла к младшему сыну Сергея Алексеевича - Алексею Сергеевичу Голицыну (1723-1765). Он вышел в отставку в звании полковника и жил в Дубровицах постоянно, до самой смерти. Был погребён в родовой усыпальнице московского Богоявленского монастыря. Этот владелец усадьбы оставил наследникам расстроенное хозяйство и долги.

Дубровицы достались Сергею Алексеевичу Голицыну "Второму" (1756-1795), гвардейскому офицеру 25-ти лет. Он продал имение своему полковому командиру Грирогию Александровичу Потёмкину (1739-1791), фавориту императрицы Екатерины II.

Светлейший князь Григорий Александрович Потёмкин был владельцем усадьбы с 1781 по 1789 год. Имея широкий круг государственных обязанностей, будучи постоянно в разъездах с ответственными поручениями императрицы, он редко имел возможность бывать в Дубровицах. Дальнейшую судьбу усадьбы решил визит государыни, заехавшей туда на обратном пути из Крыма. Это случилось 23 июня 1787 года. Екатерине очень приглянулась подмосковная усадьба с красивым храмом, и она выкупила Дубровицы, чтобы подарить их своему новому фавориту, флигель-адьютанту Александру Матвеевичу Дмитриеву-Мамонову.

А.М. Дмитриев-Мамонов (1758-1803) был весьма родовит, корни его родословной уходили во времена Рюрика. Фамильная ветвь Дмитриевых произошла от смоленского князя Дмитрия Александровича. Боярин Григорий Андреевич Дмитриев получил в своё время прозвище "Мамон" (за большое состояние и внушительный живот). Его потомки присоединили к своей фамилии уточняющее дополнение - "Мамоновы". Александр Матвеевич получил хорошее домашнее образование. Он был умён, понимал несколько языков, разбирался в литературе и некоторых научных отраслях, старался интересоваться внешней политикой. Будучи в чине поручика гвардии, А. М. Дмитриев-Мамонов был назначен адъютантом к Г. А. Потёмкину, тот, в свою очередь, рекомендовал его императрице, желая иметь при ней своего человека. Александр Матвеевич был человеком чести и никогда не использовал своё влияние при дворе, чтобы кому-нибудь навредить. На втором году придворной службы Мамонов был произведён в генерал-адъютанты. Австрийский император Иосиф II, желая угодить Екатерине, пожаловал её фаворита в графы Римской империи. Состояние Дмитриева-Мамонова возросло в несколько раз, он был очень богатым человеком. Однако, в июне 1789 года Александр Матвеевичу было предписано удалиться из Петербурга. Отставка последовала из-за открывшихся любовных отношений графа с княжной Дарьей Фёдоровной Щербатовой, фрейлиной императрицы. 1 июля состоялась свадьба, а через два дня молодые отправились прямиком в Дубровицы. Через какое-то время Александр Матвеевич затосковал по прежнему образу жизни и утраченному положению при дворе, стал раздражительным, начал писать покаянные письма Екатерине, которая ему навстречу не пошла. Супруга Дарья Фёдоровна родила ему двоих детей: сына - Матвея Александровича и дочь - Марию Александровну. Свои последние годы Мамонов посвятил воспитанию детей, нанял для их обучения многих учителей и француженку. После смерти Екатерины указом Павла I А. М. Дмитриеву-Мамонову было пожаловано графское достоинство Российской империи, его род был с этим титулом внесён в родословные книги. При Александре Матвеевиче в Дубровицах были существенно

один из двух мраморных львов на крыльце дубровицкого дворца (фото 1999) - one of two marble lions situated on the porch of the palace in Dubrovitsy

перестроены усадебный дворец и северные флигели, в направлении классицизма. В центре дворцового здания была сделана надстройка над вторым этажом, и всё здание увенчали фронтонами. К главному фасаду здания были добавлены пилястры (полуколонны) с коринфскими и ионическими капителями (верхушками) и шесть дорических колонн, поддерживающих балкон над входом. К торцам здания были пристроены широкие открытые (позже были застеклены) террасы и боковые белокаменные крыльца с лестницами. На главном крыльце дворца были установлены мраморные львы. Подобные фигуры украшали передние и боковые, ведущие к церкви и в парк, ворота парадного двора (эти ворота и железная ампирная ограда позже были разрушены).

Полуротонда смотрящего на реку фасада дворца в Дубровицах (фото 1975) - semirotunda on the palace facade looking onto the river. Dubrovitsy

В центре дворцового фасада, обращённого к реке Десне, была пристроена открытая полуротонда из десяти колонн без капителей (капители к колоннам были добавлены при поздней реставрации), сверху был образован полукруглый балкон. К реке спускались белокаменные ступени (частично сохранились)... В 1801 году умерла супруга Дарья Фёдоровна. Граф Александр Матвеевич объявил сына наследником всего состояния и владельцем Дубровиц по достижении им совершеннолетия. Скончался А. М. Дмитриев-Мамонов внезапно в 1803 году и был похоронен рядом с женой на кладбище Донского монастыря. Когда он умер, сыну было всего 13 лет, поэтому некоторое время фактическим хозяином усадьбы являлся его отец, дед наследника, сенатор Матвей Васильевич Дмитриев-Мамонов, вышедший в отставку и поселившийся в Дубровицах.

Дед Матвея Александровича Дмитриева-Мамонова сумел дать ему хорошее воспитание. Юный граф обучался в училище аббата Николя, где с ним учились также потомки многих знатных семей. После смерти старого Матвея Васильевича в 1810 году, двадцатилетний Матвей Александрович был назначен обер-прокурором Сената. По оценке современников "граф собой был красивый мужчина, высокий, стройный и большой щёголь. Характера граф был доброго, но важного, сосредоточенного и, видно, по наследству, гордого, особенно перед знатными." В споре он иногда проявлял горячность и даже дерзость. Не службе показал большие способности, вне службы очень интересовался русской историей, писал и печатал свои стихи в журнале "Друг юношества". Когда началась война 1812 года, М. А. Дмитриев-Мамонов подал письмо Александру I о готовности вносить свой годовой доход в пользу государства на весь период войны. Император предложил ему сформировать на свои средства конный полк. Этот полк под командованием Бориса Антоновича Четвертинского получил название "Московский казачий графа Дмитриева-Мамонова полк" или "Мамоновцы". Ещё до того, как полк был укомплектован, граф Дмитриев-Мамонов принял участие в Бородинском сражении и в боях под Тарутином и Малоярославцем, заслужив награду - золотую саблю с надписью "За храбрость", равную по значению ордену. К слову сказать, под знамёнами Мамоновского полка побывали поэты В. А. Жуковкий и князь П. А. Вяземский. В марте 1813 года граф Дмитриев-Мамонов был произведён указом царя в генерал-майоры. Когда полк Мамонова выступил в заграничный поход и был уже в Германии, случился неприятный инцидент. Мамоновцы поссорились с офицерами стоявшего неподалёку австрийского отряда, произошла драка, затем последовала жалоба на мамоновцев в штаб русской армии, граф защищал своих подчинённых и допустил грубость по отношению присланному генерал-полицмейстеру армии Ф. Ф. Эртелю, не скрывая своего неприязненного отношения к немцам на русской службе. Об этом было доложено императору, во всём симпатизировавшему иностранцам. В результате полк был переформирован, а военной карьере Александра Матвеевича пришёл конец. "Таким образом патриотический подвиг Мамонова затерян. Жаль! Полк этот, под именем Мамоновского, должен бы сохраниться в нашей армии в память 1812 года и патриотизма, который одушевлял русское общество", - считал Вяземский. До наших дней дошло предание, что "после войны 1812 года женщины Дубровиц и округи всей ездили на поля былых сражений, разыскивая захоронения не вернувшихся с войны, мужей своих, братьев и сыновей. Если не удавалось найти останков, брали просто землю с мест захоронений. Всё это свозили в Дубровицы. Где захороняли? Может быть, под курганом? Или у церкви? Но, что факт - каждый год в начале сентября на самом верху кургана служили молебен по убиенным воинам..." (Элеонора Филипович, "О Дубровицком храме и не только о нём"). В 1814 году М. А. Дмитриев-Мамонов был назначен на службу в штаб командующего Первым Кавалерийским корпусом. Но штабная служба не могла его удовлетворять, через два года он вышел в отставку и переехал в Москву, а затем в Дубровицы, где стал добровольным затворником. В то время Матвею Александровичу было 26 лет. Он был человеком благородного, неравнодушного склада и искренне хотел приносить людям добро, но будучи удалённым от дел, не знал как это осуществить - "помогать людям не временно, а возобновлять их жизнь, делая из несчастных - счастливцев." М. А. Дмитриев-Мамонов открыто осуждал самодержавие, его раздражали политические и общественные неурядицы в России. Состояние графа было огромно: он был одним из богатейших людей своего времени и имел около 15-ти тысяч крестьян, которым значительно облегчил положение, в 8 раз снизив сумму взимаемого оброка. Многим дворянам такое поведение казалось не только вольнодумством, но и странностью. Странным также мог показался стиль жизни графа Дмитриева-Мамонова: его одиночество, жёстко установленный распорядок дня, вспышки раздражения при нарушении его привычек и установок. Ещё живя в Москве, в 1814 году Матвей Александрович откликнулся на идею своего близкого друга, генерал-майора Михаила Фёдоровича Орлова (будущего декабриста), о создании тайной организации для переустройства России. Ведя переписку, они вместе работали над уставом Ордена Русских Рыцарей (прообраза декабристских обществ), в котором ещё присутствовали некоторые черты масонских организаций предшествующего века. Уже в Дубровицах был создан документ "Пункты преподаваемого во внутреннем ордене учения". Вот его некоторые положения: "ограничение самодержавной власти посредством Сената, упразднение рабства, введение вольного книгопечатания, лишение иноземцев влияния на государственные дела, улучшение состояния солдата и наделение землёй отставных солдат, учреждение инвалидных домов и т.д." В письмах, которые были в немалом числе отправлены из Дубровиц, велись споры об устройстве организации, её целях, задачах, уставе, средствах борьбы за власть (позже эти бумаги попали в следственный комитет о тайных обществах, в связи с делом декабристов). Мамонов считал, что "установление сената" должно произойти посредством государственного переворота, который должны совершить члены Ордена Рыцарей Русского Креста (или Ордена Русских Рыцарей). В 1816 году им были изданы "Краткие наставления Русским Рыцарям". Основанный Орден так и не перешёл к практической деятельности. Навещая друга в Дубровицах, Орлов уговаривал его прекратить затворнический образ жизни, но это ему не удалось. В 1817 году М. Ф. Орлов узнал о созданном в Петербурге тайном обществе гвардейских офицеров "Союз спасения", преобразованном затем в "Союз благоденствия", к участию в котором пытались привлечь и Мамонова, но тот отказался. Хотя Орден Русских рыцарей бездействовал, среди будущих декабристов он считался реально существующим. А тем временем Матвей Александрович приступил к осуществлению одного из своих "Пунктов", согласно которому "Русским Рыцарям" (т.е. наследственным сенаторам - пэрам) полагалось обладание резиденциями, укреплёнными "фортециями" (крепостями) - наподобие замков английских лордов. Мамонов начал соответственное переустройство собственной усадьбы.

Сохранившиеся ворота Конного двора (1820-е) в усадьбе Дубровицы (фото 2000) - the Gothic-style gates of the stables in Dubrovitsy, 1820s

Он сам хорошо знал фортификацию и мог составлять чертежи. Архитектор, которому было поручено выполнение заказа, неизвестен. В Дубровицах была сооружена длинная каменная стена со средневековыми зубцами, охватывающая дворец, церковь, парк, хозяйственные постройки и Конный двор. Было построено трое кирпичных готических ворот - у церкви, за парком и у Конного двора, из которых сохранились только последние. (Крепостная стена была разобрана частично в конце 19 века, а полность - в 1930-х годах). В Дубровицах Матвей Александрович прожил до середины 1825 года. Поведение графа казалось подозрительным его родственникам, неблагонадёжным - властям. Нашёлся выход. Граф был признан больным, сумасшедшим и взят под опеку. (О восстании на Сенатской площади и участи декабристов он так и не узнал.) Это случилось, когда он избил своего поверенного в делах и управляющего имуществом купца Негри, заподозрив (небезосновательно), что тот следит за ним и тайно докладывает о его делах московскому генерал-губернатору. Он не только избил доносчика, но и отправил генерал-губернатору вызов на дуэль. Император Александр I утвердил мнение Кабинета министров о "признании отставного генерал-майора Дмитриева-Мамонова безумным и учреждения над ним опеки". В июле совершился арест графа Мамонова "за жестокое обращение с прислугой и неповиновение властям". Он отчаянно сопротивлялся, но его связали, взяли под стражу и препроводили в Москву. Матвея Александровича поместили в Москве на Покровском бульваре, в купленном у Дурасова большом доме с колонным портиком (дом 11 сохранился до сих пор). Здесь он прожил три года. Опекуном Мамонова в 1826 был назначен А. Я. Булгаков. Медицинская комиссия определила "лечение", которое состояло в обливании головы графа холодной водой, что неизменно приводило его в ярость. В таком состоянии он действительно походил на сумасшедшего. Другие медики не обнаруживали у него явных признаков сумасшествия. Временами граф казался совершенно нормальным, много читал и писал. Опекуны графа говорили ему: "Сделайте над собой усилие, слепо повинуйтесь всему, что от вас требуют, не давайте повода к жалобам." Надзиратель графа, немец Зандрарт, внушал ему, "что он никогда не получит свободы, ежели не будет повиноваться власти, всеми признаваемой". Ему грозили холодной ванной и смирительной рубашкой. Издевательства такого рода не могли не подкосить психики даже такого сильного человека, каким был граф М. А. Мамонов. Спустя несколько лет такой жизни Матвей Александрович практически смирился со своим положением и стал казаться уныло-спокойным. За его поведением пристально следили и регулярно отправляли "записки" с отчётами в Петербург Бенкендорфу и государю. Новый опекун Дмитриева-Мамонова, князь Д. М. Цинцианов, решил перевези графа на новую квартиру и нанял для него большой дом у Колымажского двора (за нынешним Музеем изобразительных искусств им.Пушкина). Здесь Мамонов прожил полтора года. Цинцианов не считал графа умалишённым и хорошо относился к нему. Сведения дошли до Бенкендорфа. Князь получил выговор и вынужден был сложить с себя обязанности опекуна. В 1830 году на деньги графа Мамонова было куплено имение Васильевское на Воробьёвых горах, куда и перевели его. Это был мрачный дворец над Москвой-рекой, где Матвей Александрович прожил до самой смерти. Имение было прозвано Мамоновой дачей, башенки дома видны из Лужников и сейчас. На Мамонову Дачу перевезли из Дубровиц библиотеку графа и кое-что из обстановки. С 1830 года опекуны и медики менялись чуть не каждый год. В 1844 году, при опекунах Гассовском и Савостьянове, дубровицким священником Булкиным была подана просьба о крайне назревшем ремонте храма. Опекуны сочли наиболее простым решением закрытие церкви в Дубровицах и перевод службы в село Лемешево. Булкиным была направлена жалоба митрополиту Филарету и новому московскому генерал-губернатору графу А. А. Закревскому, жившему неподалёку в усадьбе Ивановское (ныне музей в черте города Подольска). Было решено провести основательную реставрацию. Руководителем работ был назначен известный архитектор, директор Дворцового архитектурного училища в Москве Ф. Ф. Рихтер (1808-1868). Рихтер являлся большим знатоком средневекового русского зодчества и опытным специалистом своёго дела, но в реставрации старинного здания он склонен был видеть не столько тщательное сохранение всех подлинных его деталей, сколько вольную, в какой-то степени, реконструкцию в старорусском стиле. В Дубровицах Рихтер также намеревался следовать своему методу (работы проходили в 1848-1850 годах). Первым делом он заменил во внутреннем оформлении церкви латинские надписи на русские, затем планировал сделать новое рельефное распятие и заменить имеющиеся иконы, написанные в стиле итальянском, на другие - сделанные в древнерусской манере. Таким "нововведениям" активно противился священник Булкин, подавая жалобы на Рихтера, благодаря чему первоначальный облик церкви был практически сохранён. Изменения коснулись церковной утвари - паникадило, подсвечники, решётки и комоды были изготовлены новые - "под старину". А ещё были позолочены, в оригинале белые с палевым, хоры и иконостас. Надо сказать, что веком раньше к юго-западу от храма была построена колокольня (в 1781 году она уже существовала), в архитектурном смысле не гармонировавшая с самодостаточным обликом основного церковного здания, но в её нижней части существовала зимняя церковь святых Адриана и Наталии - для службы в холодное время года. Известно, что имелся проект переделки колокольни в стиле барокко, принадлежавший архитектору Иванову, который так и не был осуществлён на деле. Рихтер разработал свой проект надстройки над колокольней, который также не был выполнен. (Сама колокольня была взорвана в 1930-х годах, а затем разобрана до основания). По окончании реставрационных работ храм был заново освящён 27 августа 1850 года митрополитом Филаретом в присутствии московского военного генерал-губернатора А. А. Закревского и исполняющего должность московского гражданского губернатора П. П. Новосильцева, а также других важных персон. Возвращаясь к дальнейшей судьбе Матвея Александровича следует привести слова Н .А. Дмитриева-Мамонова, правнучатого племянника графа и его последнего опекуна,: "Конечно, резкость выдающегося ума и пылкость характера были причиною многих его неудач, но едва ли я ошибусь, если скажу, что главным образом зависть и злоба людей сломили и обездолили эту жизнь, которая могла бы быть до конца блестяща и, вероятно, небесполезна, ибо по своему уму, образованию, энергии, доброте и по своей рыцарской честности, при огромных материальных средствах, он мог бы быть замечательным деятелем." Накануне отмены крепостного права судьба несчастного графа вызывала всеобщее сочувствие. Умер Матвей Александрович в возрасте 73 лет при трагических обстоятельствах: когда он раскуривал трубку, вспыхнула его рубашка, пропитанная одеколоном. Полученные ожоги и шок усугубили недомогание, в котором пребывал граф накануне. Последовавшие жар и бред ускорили печальный конец этой беспокойной жизни, наступивший 11 июля 1863 года. М. А. Дмитриев-Мамонов похоронен под стелой из "подольского мрамора" у Большого собора в Донском монастыре, рядом с могилой своего отца А. М. Дмитриева-Мамонова, фаворита Екатерины II.

В 1864 году в результате разрешения запутанного дела по наследству Мамонова Дубровицы отошли к Сергею Михайловичу Голицыну -Второму (1848-. Он приходился очень дальним родственником Борису Голицыну, при котором была возведена знаменитая церковь. С. М. Голицын был одним из самых богатых людей России. Служа в гвардии, к 30-ти годам имел звание полковника и мог бы сделать блестящую карьеру, но подал в отставку и переехал из Петербурга в Москву. Князь Голицын владел также усадьбой Кузьминки, и с 1866 года жил там с семьей каждое лето. На личные средства он устроил в Кузьминках школу и земскую больницу, которые позже были переведены в Дубровицы. В 1883 году С. М. Голицын расстался с первой женой и оставил Кузьминки ей и детям. Вступив в новый брак, он стал проводить лето в Дубровицах. Усадьбу и дворец привели по этому случаю в порядок, затем туда были перевезены некоторые дорогие вещи, портреты и кабинетная мебель из Кузьминок, часть библиотеки с Мамоновой Дачи. Лишь несколько предметов из этой роскошной обстановки сохранились в доме до настоящего времени. После революции было изменена также планировка некоторых помещений путём устройства внутренних перегородок. Прежний интерьер дворца можно теперь увидеть только на фотографиях 1920-х годов. Многое из обстановки и ценных произведений искусства было разрознено и рассеяно по разным музеям (так, коллекция старинного оружия из Дубровиц находится теперь в художественном музее на территории Новоиерусалимского монастыря) или попросту кануло в неизвестность, как, например, камзол князя Бориса Алексеевича Голицына - дубровицкая реликвия. Над лестницей, ведущей на второй этаж дворца, располагалась большая настенная роспись "Въезд Екатерины II в Дубровицы", которая до наших дней не сохранилась. Самым впечатляющим залом дворца был Гербовый. Его стены были разрисованы фресками в серо-розовых тонах. Возникало впечатление, будто за повторяющимися изображениями стрельчатых арок и колонн открывается перспектива средневекового города.

настеная роспись в Гербовом зале усадебного дворца в Дубровицах - the fresco inside the palace (19 c.) bearing the coat of arms belonged to the owners of the estate Dubrovitsy

Название залу дали многократно воспроизводимые в росписях два вида гербов: один - рода Дмитриевых-Мамоновых, другой - возможно, был символом Ордена Русских Рыцарей. Время появления росписей Гербового Зала точно не установлено. Вероятно, они были созданы при Матвее Александровиче Мамонове, так как вполне соответствуют его замыслам. При С. М. Голицыне росписи обновлял художник Август Томашки. Забегая вперёд, скажем, что в советские времена росписи Гербового Зала были забелены, но в последствии вновь открыты и полностью восстановлены художниками-реставраторами. Что касается внешнего вида здания и благоустройства усадьбы, то были проделаны следующие работы. Над крыльцом главного, южного, входа во дворец появился остеклённый козырёк, опиравшийся на две чугунные колонны. Застеклили обе боковые веранды. Перед южным фасадом здания был установлен фонтан в виде двух чугунных чаш, не дошедший до нашего времени (нынешний - сделан в 2004 году), как и другие чугунные принадлежности декора усадьбы, привезённые с уральских заводов С. М. Голицына. С целью пополнения средств на содержание усадьбы, часть её площади была отдана под дачи для состоятельных дачников. Для этого были приспособлены хозяйственные постройки в конце парка, а ближе к дворцу построены новые дачные дома, сохранившиеся в переделанном виде до сих пор. Через центральную аллею усадебного парка был возведён арочный чугунный мостик (остались только насыпи для опор). Рядом был сделан маленький деревянный павильон - "Кукольный Домик" - для игр младшей дочери хозяина усадьбы (сгорел в 1984 году). Около здания церкви была устроена земляная горка - подобие искусственного кургана. С вершины этой насыпи открывался вид на стрелку рек Десны и Пахры (впоследствии холм густо зарос кустарником, но в 2004 году его расчистили и облагородили). На правом берегу Пахры в селе Беляево в 1872 году на средства Сергея Михайловича Голицына была построена писчебумажная фабрика, позднее перешедшая в собственность управляющего М. А. Поливанова.

На границе Московской и Тульской областей, в небольшом селе Подмоклово (некогда Подмоклое), бывшем в XVIII веке вотчиной князей Долгоруковых, взгляд путешественника привлекает к себе изящная церковь оригинальной архитектуры. Ренессансный облик здания, его скульптурные украшения кажутся ещё более завораживающими и удивительными на фоне среднерусского пейзажа, раскинувшегося по берегам реки Оки.

Этот храм находится в селе Подмоклово на правом, тульском, берегу Оки (в 3-4 км. выше Серпухова). Строительство храма было начато в 1714 году в имении князя Григория Фёдоровича Долгорукова, младшего брата любимца Петра I - князя Якова Фёдоровича Долгорукова. Напомним, что сестра Григория Фёдоровича, Марфа Фёдоровна (в браке Голицына), в 1686-88 годах была владелицей усадьбы Дубровицы, управление которой по её поручению занимался брат Борис Фёдорович. Княгиня Марфа Фёдоровна продала усадьбу своему родственнику по мужу - Борису Алексеевичу Голицыну, воспитателю Петра I, который в 1690 году начал в Дубровицах строительство каменного храма необыкновенной архитектуры по иноземному, как полагают, итальянскому проекту. В 1704 году храм Знамения Пресвятой Богородицы, украшенный рельефными изображениями и скульптурой, был закончен и освящен. Таким образом, обозначается некая любопытная связь между двумя образцами, стоящими особняком в истории русского церковного зодчества, отразившими в своих формах и убранстве традиции европейского, вероятно, итальянского, мастерства и созданными к югу от Москвы примерно в один и тот же период времени.

"Всего через несколько лет после того, как 16 статуй было поднято на аркаду храма Рождества Богородицы в Подмоклово, священный Синод специальным указом (1722 г.) строжайше запретит украшать церкви какими-либо изваяниями. Круглая пластика надолго будет изъята из арсенала художественных средств русского культового зодчества, и скульптурное убранство подмокловского памятника наряду с единственной в России аналогией ему - статуями церкви Знамения в усадьбе Дубровицы - останется в русском искусстве явлением уникальным." (Ф. В. Разумовский, "На берегах Оки", 1988).

Очертания храма-ротонды в селе Подмоклово напоминают архитектурные формы эпохи Возрождения, примером которых может служить храм, изображённый на знаменитой картине Рафаэля "Обручение Девы Марии" (1504). Его образ также имеет сходство с ротондой Темпьетто ди Сан Пьетро в Риме по проекту архитектора Браманте. Декоративное убранство церкви Рождества Богородицы на берегу Оки в своей основе выдержано в стиле итальянского барокко с влиянием московских орнаментальных традиций. Верхний ярус внешних стен храма украшен пышной резьбой в виде гирлянд цветов и плодов, с головками херувимов. Наиболее выдающимся архитектурным оформлением ротонды служат скульптурные изображения 12-ти апостолов и 4-х евангелистов, созданные из местного белого камня по западноевропейским образцам.

Проект здания церкви был создан, вероятно, итальянским архитектором. Некоторые исследователи предполагают авторство Карло Фонтаны. Осуществление проекта было начато в 1714 году и поручено "иноземцу Лоренцу фон Фикину". Был заключён контракт с русскими каменщиками. В октябре 1714 года строительство приостановилось в связи с вышедшим указом Петра I, по которому временно запрещалось каменное строительство повсюду кроме Петербурга. Но поскольку строительные работы в усадьбе к тому моменту уже были начаты, то Долгорукову было дано разрешение на продолжение возведения культового сооружения. В 1716 году выяснилось, что в кладке стен будущего храма, построенных под руководством фон Фикина, проступили дефекты. Новый начальник строительства - "голанской земли иноземец Елизарий Давыдов сын Крафорт", не придавший значения этим повреждениям, в результате которых здание развалилось, на деле оказался не архитектором, а простым каменщиком. В 1718 году возобновились работы по строительству и дальнейшему украшению церковного здания, теперь под руководством архитектора "иноземца капитана Андрея Шульца". В течение лета 1720 года производилось оформление внешнего облика здания путём создания каменной резьбы по его стенам и установки на балюстраду изваяний апостолов и евангелистов.

Работы по изготовлению статуй по имеющимся рисункам осуществлялись бригадой из восьми человек во главе с московским резчиком Иваном Афанасьевым Зиминым. Для создания фигур апостолов и евангелистов использовался качественный известняковый "мячковский" камень, добывавшийся из каменоломен на берегу реки Москвы в сёлах Нижнее и Верхнее Мячково, недалеко от Домодедова. Работы, возможно, продолжались до 1722 года, когда вышел упомянутый выше запретительный указ Святейшего Синода.

Григорий Фёдорович Долгоруков скончался в 1723 году. Село Подмоклово по наследству перешло его сыну Сергею Григорьевичу, который не уделял должного внимания окончательной отделке храма и снабжению его необходимой церковной утварью.

После 1730 года, когда со смертью Петра II политическая обстановка при дворе изменилась, род Долгоруковых надолго попал в опалу. Владелец усадьбы Сергей Григорьевич Долгоруков был сослан и затем казнён. Имение Подмоклово было у него конфисковано и перешло во владение императрицы Анны Иоанновны. Практически готовая к тому времени церковь все ещё не была освящена. В царствование Елизаветы Петровны имение Подмоклово было возвращено Николаю Сергеевичу Долгорукову, внуку Григория Фёдоровича. В 1754 году по обращении Николая Сергеевича в Синод церковь была освящена во имя Рождества Пресвятой Богородицы. В последствии Николай Сергеевич продал имение, вероятно, после смерти своего единственного сына Петра. За свою историю имение Подмоклово не раз меняло хозяев. В их числе был крупный владелец ткацких мануфактур Алексей Иванович Затрапезнов (с 1770 г.), затем гвардии поручик Пётр Фаддеевич Тютчев, его племянник Александр Михайлович Васильчиков, 1894 году собственниками усадьбы стали известные фабриканты Рябовы, перед самой революцией она принадлежала Семёну Петровичу Рябову.

После 1816 года рядом с храмом была сооружена колокольня и каменная ограда, но они не сохранились, как, впрочем, и в Дубровицах.

В 1875 году храм был "сделан тёплым" стараниями церковного старосты - серпуховского 1-й гильдии купца Тимофея Ивановича Каштанова. С этой целью были заложены опоясывающие основной объём здания арочные проёмы, кроме его алтарной части. В 1882 году Т.И. Каштанову архиепископом Тульским и Белёвским Никандром было дано разрешение на свои средства расписать внутренние стены храма "картинами священно-историческими". Возможно, именно тогда неизвестным художником на западной стене в притворе храма была создана пресловутая картина "Страшный суд". В композиции фрески, представляющей бесов, тянущих грешников в преисподнюю, в самом низу находится объятый пламенем персонаж, в лице которого можно найти некоторое портретное сходство с поэтом Лермонтовым. Более того, в образе изображённого рядом с ним священника предположительно усматриваются черты протоиерея Павла Александровского, настоятеля Скорбященской церкви в Пятигорске, который, уступив просьбе друзей погибшего поэта, принял участие в его погребении, в то время как в глазах церкви сражённый на дуэли и умерший без покаяния, он приравнивался к самоубийце. (В 1934 году по требованию Постоянной комиссии по вопросам культа стенная роспись "Страшный суд" была изъята из храма в Подмоклове и передана в реставрационные мастерские, ныне она находится в фондах государственного музея истории религии в Санкт-Петербурге.)

В 1893-94 годах стараниями церковного старосты серпуховского купца Василия Ивановича Каштанова в храме производились ремонтные работы: золочение и дополнение иконостаса, освежались стенные росписи. В 1898 году была разобрана годы стоявшая недостроенной колокольня, и в замен неё в 1903 году была построена каменная, крытая железом звонница, в 1930-х годах уничтоженная. В начале 20 века статуи были раскрашены масляными красками.

Церковь Рождества Богородицы была закрыта в 1932 году, а её помещение было решено преобразовать в сельский клуб. По обращению верующих в Мособлисполком Советов это решение было отменено. В 1935 году церковь была взята на государственную охрану как историко-культурный памятник, однако ремонтные работы там не проводились, и здание храма постепенно приходило в упадок и запустение. А начале 1980-х годов оно подверглось нападению неизвестных вандалов, которые сбросили с балюстрады пять из шестнадцати скульптур апостолов и евангелистов, от чего те разбились на куски. Этот варварский акт вызвал широкий резонанс, и были выделены государственные средства на реставрацию храма. Собранные из фрагментов статуи были отреставрированы во Всероссийском художественном научно-реставрационном центре им. И.Э. Грабаря, а затем их поместили в Серпуховской историко-художественный музей. В 1983-1994 года трестом Мособлреставрация проводились некоторые работы по приведению в порядок внешнего облика замечательного архитектурного памятника, в результате которых была раскрыта аркада вокруг здания церкви. В 1992 году храм передали верующим. В 2009 году Министерством культуры России был определён бюджет для осуществления основательной реставрации храма в Подмоклово. Работы, возглавляемые опытным архитектором-реставратором, лауреатом национальной премии "Культурное наследие" Ириной Любимовой, завершились в 2015 году. Теперь в храме регулярно совершаются богослужения, а на облагороженной прилегающей территории проходят фольклорные мероприятия и концерты старинной музыки.

В создании иконостаса Рождественской церкви, воспринявшего стиль мастеров Оружейной палаты конца XVII века, участвует выпускник Суриковского института художник Сергей Животков. Находящиеся на балюстраде здания статуи апостолов и евангелистов заменены копиями, оригинальные же отреставрированные скульптуры сейчас находятся внутри церкви. Предполагается, что в последствии они будут представлены в музее, его создание планируется в усадебном доме, когда тот будет восстановлен.

Усадебный ансамбль Подмоклово сложился к концу XVIII века. От хозяйственных построек ничего не осталось. Комплекс жилых зданий в стиле раннего классицизма представлял собой основной господский дом и два флигеля. От главного дома в строну Оки направлялась аллея, с Рождественским храмом в перспективе. Был устроен парк с террасами и системой прудов.

Нет точных сведений о том, когда были утрачены здания, из них до наших дней дошёл только восточный флигель, который никогда не реставрировался и пришёл в полуразрушенное состояние. В советское время в нём находился детский интернат. Считают, что этот сохранившийся довольно большой флигель длительное время выполнял роль усадебного дома, именно его планируют восстановить для размещения в нём музея и концертного зала.