Музей Любви - Museum of Love 

Зал Орфея и Эвридики - Room of Orpheus and Eurydice

"Слышу, слышу шаг твой нежный,

Шаг твой слышу за собой.

Мы идем тропой мятежной,

К жизни мертвенной тропой."

(В. Брюсов, "Орфей и Эвридика", 1903-1904)

 В мире существуют сказки - придуманные волшебные истории со счастливым концом и есть мифы - предания, рожденные самой жизнью, невыдуманные истории, передающиеся из поколения в поколение и обрастающие невероятными чудесами.

Орфей и Эвридика:

Сюжет мифа,   Музыка,   Поэзия,   Образ в искусстве,   Пояснения

 Античная история Орфея и Эвридики, воплощенная в одном из таких мифов, стала символом вечной любви и безграничной преданности. Вот уже многие века она вдохновляет музыкантов, поэтов, драматургов, живописцев, скульпторов на создание бессмертных произведений. У каждого из них своё видение этой истории, но в основе их творений лежит древнее предание - знаменитый миф, дошедший до нас благодаря Публию Овидию Назону (Publius Ovidius Naso) - древнеримскому поэту, жившему на рубеже двух эпох (43 г. до н. э. - 17 г. н. э.).

Овидий был одним из первых, кто описал трагическую историю любви Орфея и Эвридики. С древних времён существовало множество мифов и легенд, которые заканчивались тем, что герои этих историй превращались в животных, в растения, в реки и горы. Овидий собрал известные ему мифы о превращениях и создал поэму под названием "Метаморфозы". Поочередно пересказывая эти мифы, переплетая их сюжеты, подхватывая и дополняя одну историю другой, он создал великолепное поэтическое произведение, состоящее из 15-ти книг. История Орфея и Эвридики является частью этой поэмы.

~ * ~ * ~ * ~

Орфей и Эвридика. Сюжет мифа

"Орфей полюбил Эвридику.

Какая старая история…"

(Юрий Димитрин, зонг-опера "Орфей и Эвридика")

Под ночным звёздным небом, мимо скалистых берегов плывет навстречу опасным приключениям корабль "Арго". Среди воинов-аргонавтов, плывущих в далекую Колхиду за золотым руном, выделяется один аргонавт, не похожий на остальных. У него в руках вместо оружия - золотая лира (кифара). Зовут его Орфей, он сын речного бога Эагра и музы песнопений Каллиопы, и родом он из далекой Фракии, страны Балканского полуострова. Едва зазвучали струны кифары, и раздалось пение Орфея - застыли зачарованные аргонавты, на поверхности моря показалось множество рыб, не бушуют волны, все стихло кругом…

Певец и музыкант, наделённый волшебной силой искусства, своим пением покорял людей и богов, зверей и птиц, леса и моря, реки и озера, горы и долины.

Однажды кораблю "Арго" предстояло пройти мимо острова, на котором обитали  сирены - птицы с женскими головами. Они распевали песни обольстительными голосами и манили мореплавателей отдохнуть на цветущих лугах своего острова. Но остров тот скалист и опасен, и усталые пловцы разбивались о скалы и крутые берега. И вот запел Орфей, голос его оказался могущественнее и прекраснее коварных песен, замолчали сирены, не сумев устоять перед звуком его голоса, а гребцы корабля "Арго" благополучно миновали этот остров и продолжили свой путь…

У Орфея была жена – прекрасная и юная нимфа-дриада Эвридика, которую он любил больше своей жизни, и она так же сильно любила его. Но судьба жестоко обошлась с возлюбленными, не дав продлиться их счастливой жизни. Однажды Эвридика в сопровождении своих юных подруг наяд на зелёном лугу собирала весенние цветы. Беспечно гуляя по густой шелковистой траве, не заметила она, как подползла ядовитая змея и ужалила ее в ногу (по другой версии Эвридика наступила на змею, убегая от преследовавшего её Аристея). Вскрикнула Эвридика, побледнела и, упав на руки подбежавшим подругам, тихо умерла. Яд мгновенно проник ей в кровь, жестоко оборвав жизнь прекрасной нимфы.

Зарыдали подруги Эвридики, и плач их разнесся по всей округе, долетел он и до Орфея. В отчаяние пришел тот, понимая, что потерял свою любовь - свою юную супругу, прекрасную нимфу Эвридику. Долго оплакивал Орфей тяжёлую утрату, горестные песни разлились повсюду, слушала их и плакала вмести с ним вся природа вокруг. Не смог певец смириться с потерей любимой жены и решил спуститься в подземное царство, в «сонмы бесплотных теней, замогильные призраки мертвых», чтобы просить Аида - бога подземного мира и его жену Персефону вернуть ему любимую.

Чтобы пройти туда, нужно было спуститься вниз через узкую и мрачную пещеру Тенара. И вот Орфей у берегов священной реки Стикс. На другом берегу расположено царство Аида, там его Эвридика. Стоит Орфей, не знает, как перебраться ему на противоположный берег, а вокруг себя видит он тени умерших. Печальные и еле слышимы их стоны, подобно легкому ветру, что колышет ветви деревьев. И вот в тишине раздался плеск воды, это Харон, перевозчик душ умерших, на своей лодке приблизился к берегу. Стал умолять Орфей перевезти его вместе с душами на другой берег, но суров Харон и на мольбы певца отвечает отказом. Тогда взял Орфей свою кифару, стал играть на ней, и разлились в тишине по берегу Стикса  звуки музыки, перед чарами которых не смог устоять мрачный Харон. Перевез он Орфея, а тот, выйдя из лодки и продолжая играть на своей золотой кифаре, пошел к Аиду. Очарованные прекрасной музыкой, стали слетаться к певцу души умерших. Звуки кифары усмирили даже злого трёхглавого пса Цербера (Кербера), охранявшего вход в подземное царство. Подошел Орфей к трону могучего Аида, склонился перед ним и запел своим чарующим голосом.

"О вы, божества, чья вовек под землею обитель,

Здесь, где окажемся все, сотворённые смертными! …

Хаоса бездной молю и безмолвьем пустынного царства:

Вновь Эвридики моей расплетите короткую участь! ...

Если же милость судеб в жене мне откажет, возврата

Не захочу и себе: порадуйтесь смерти обоих."

(Овидий, "Метаморфозы", перевод  С. В. Шервинского)

(click image to view larger)

Долго пел Орфей о своей любви к Эвридике, о том, как были они счастливы вместе, и как злая судьба разлучила его с возлюбленной. Пел он о своем страшном горе, о муках разбитой любви, и о немыслимой тоске по любимой Эвридике. Все Аидово царство внимало пению Орфея, сам бог теней был очарован песней, а жена его Персефона со слезами на глазах, прижавшись к плечу мужа, слушала печальную песню влюблённого певца.

(click image to view larger)

Слушали певца и те, кто волею судьбы стал вечным пленником подземного мира: покорённый звуками песни, забыл Тантал свои муки, не терзает его голод и жажда, забыл и Сизиф о своем бесполезном труде, перестал катить он камень в гору, сел на него, задумался. Пение Орфея очаровало и Данаид, стояли они, забыв о том, что велено им наполнять водой бездонный сосуд, даже злобные и мстительные Эринии  не смогли сдержать слёз. Всё тише и тише звучит песнь Орфея, замолчали струны золотой кифары, лишь одна печаль витает вокруг. Покоренный пением Орфея, Аид решает вернуть ему его Эвридику, дать ей ещё раз испытать радость жизни, увидеть свет солнца, но при этом Орфей должен выполнить одно условие. Поведёт его по подземному царству бог Гермес, следом за ними будет идти Эвридика и во время их пути не должен Орфей оглядываться назад, не то покинет его Эвридика и навсегда останется в царстве Аида.

"Вот Эвридику зовут; меж недавних теней пребывала,

И выступала ещё от раненья замедленным шагом.

Вместе родопский герой и её получил и условье:

Не обращать своих взоров назад, доколе не выйдет

Он из Авернских долин, иль отымется дар обретённый…"

(Овидий, "Метаморфозы", перевод  С. В. Шервинского)

Приняв условие Аида и получив  свою Эвридику, спешит Орфей обнять её, но бог Гермес останавливает его, ведь она всего лишь тень. И вот обратный путь. Впереди идет Гермес, за ним Орфей и позади тень Эвридики. Спешит Орфей, поскорей бы выйти из царства Аида. И вот наконец миновали его, Харон в своей ладье переправил их через воды Стикса, вот и тропинка, ведущая на поверхность земли. Трудно идти в темноте и сырости, а тропинка, ведущая вверх вся загромождена камнями. Орфей слабо различает идущего впереди Гермеса. Если бы обернуться, увидеть Эвридику, идет ли она за ним? Впереди забрезжил свет, значит близок выход. Беспокойство охватывает Орфея, идет ли Эвридика за ним, не осталась ли во мраке подземного царства, не отстала ли она, ведь путь кажется бесконечным! Страх охватывает Орфея при мысли, что душа Эвридики затеряется в темноте, и вынуждена будет вечно скитаться во мраке смерти. Медлит Орфей, все чаше останавливается, прислушивается. Не слышит ничего, но разве можно услышать шаги тени? Кругом уже столько света, что можно ясно увидеть тень супруги, если бы обернуться. Забыв обо всем на свете, поддавшись порыву безмерной любви, останавливается Орфей, оборачивается… Совсем рядом видит тень Эвридики, протянул он к ней свои руки, но тень медленно стала растворяться во мраке, пока не исчезла совсем.

"Смерть вторично приняв, не пеняла она на супруга.

Да и на что ей пенять? Иль разве на то, что любима?

Голос последним «прости» зазвучал, но почти не достиг он

Слуха его; и она воротилась в обитель умерших…"

(Овидий, "Метаморфозы", перевод  С. В. Шервинского)

Невыносимая боль и отчаяние охватили Орфея, словно в камень превращенный стоял он, казалось, что жизнь покинула его, сердце перестало биться, душа опустела. Долго пребывал он в таком состоянии, наконец решил идти обратно, молить лодочника перевезти его снова через воды Стикса. Но все было тщетно, на этот раз не тронули слезы и мольбы мрачного Харона. Семь дней и семь ночей скорбел Орфей, не ел и не пил, забыл обо всем на свете и только на восьмой день с тоской  и болью в сердце, с вечной печалью в душе решил он наконец покинуть мрачную обитель и вернуться домой.

"Лодочник не разрешил; однако семь дней неотступно,

Грязью покрыт, он на бреге сидел, без Церерина дара.

Горем, страданьем души и слезами несчастный питался.

И, бессердечьем богов попрекая подземных, ушел он

В горы Родопы, поражаемый северным ветром…"

(Овидий, "Метаморфозы", перевод С. В. Шервинского)

Шли годы, а Орфей не мог забыть свою Эвридику, не желал любить он ни единую женщину, не пел он своих песен, не звучала его золотая кифара. Мир людей опротивел Орфею, никого не хотел он видеть, в одиночестве дни и ночи напролет бродил он в горах.  И вот однажды весной сидел певец на невысоком холме, а у ног его лежала давно забытая кифара. Взял её певец, тронул струны и тихо запел. Такая сила была в голосе Орфея, так нежно звучала его золотая кифара, что вся природа стала преображаться вокруг: прохладная тень пришла в жаркое место, зазеленели лавры и буки, липы и дубы, по реке приплыли лотос водяной и роскошные ивы, стройные сосны поднялись ввысь. Покоренные музыкой подошли к певцу дикие звери, птицы перестали петь свои трели, услышав его голос, ничто не шевелилось, вся природа живая и неживая слушала дивные звуки песни.

Вдруг громкие крики и звон смеха раздался вокруг. Это женщины, некогда отвергнутые Орфеем, справляли весёлый, шумный и хмельной праздник Вакха. Увидели они Орфея, злость закипела в их сердцах, ведь это он - ненавистник женщин. Бросила одна вакханка в певца тирсом, "… но, оплетенный листвой, ударился тирс, не поранив…" Другая  бросила в него камнем, "… но, по воздуху брошен, в дороге был он уже побеждён согласием песни и лиры, словно прощенья прося за неистовство их дерзновенья…" И вот окружили злые вакханки Орфея, градом полетели в него камни и тирсы, не может уже защитить его природа, напрасно молит Орфей о пощаде, не слышат его неистовые женщины.

Окровавленный и бездыханный упал певец на землю, отлетела его душа, забрал ее ветер, а безумные вакханки своими руками, обагрёнными кровью Орфея, растерзали его тело, а голову и кифару бросили в реку Гебр. Подхватили волны их, понесли по течению, и стала звучать кифара Орфея, будто оплакивая своего хозяина, плакала вместе с ней и вся природа. Унесли волны голову Орфея и его золотую кифару к берегам острова Лесбос, и с тех пор слышатся там чарующие звуки песен, а золотую кифару боги поместили на небо среди созвездий. Придя в себя от безумия, вакханки попытались смыть с себя кровь певца в реке Геликон, но река ушла глубоко под землю, не желая быть причастной к убийству. Разгневанные боги осудили убийство Орфея, и хоть жизнь вакханкам была сохранена, тела их превратились в дубы, руки - в ветви деревьев, а ноги - в толстые корни, крепко вросшие в землю.

Душа Орфея тихо опустилась в царство теней. И вновь, как много лет назад, перевез её Харон в Аидово царство. Здесь Орфей снова встретил свою Эвридику и заключил её в объятия. С тех пор они неразлучны. Блуждают тени влюблённых по лугам, поросшим цветущими асфоделями, и не боится Орфей оглянуться, чтобы увидеть идет ли за ним Эвридика.

«… В полях, где приют благочестных,

Он Эвридику нашел и желанную принял в объятья.

Там по простору они, то гуляют друг с другом,

То он за нею идёт, иногда впереди выступает, -

И, не страшась, за собой созерцает Орфей Эвридику»

(Овидий, "Метаморфозы", перевод С. В. Шервинского)

~ * ~ * ~ * ~

Чудесная итальянская сказка "Маттео и Мариучча", пришедшая к нам с острова Корсика, в своём повествовании перекликается с историей любви Орфея и Эвридики. Как и древний миф, сказка эта говорит нам о вечной любви, верности и безграничной преданности. В ней, как и в мифе, двое возлюбленных волей злой судьбы расстаются. Властитель Царства мертвых забирает к себе Маттео, оставляя в горе и печали бедную Мариуччу. Как Орфей за Эвридикой, так и Мариучча, не колеблясь, решает идти за своим возлюбленным Маттео, не страшась диких мест, спаленных солнцем долин и каменистых крутых гор. Мариучча - храбрая девушка, и храбрость эту питает любовь. Не боясь попасть в Царство мертвых, где сумрак и тишина, где бесплотные тени и ничего живого, она смело входит в ворота над которыми висит устрашающая надпись - "Этот порог дважды не переступают". Среди молчаливых теней Мариучча находит своего возлюбленного и, одев ему на палец колечко, видит его живым и невредимым. Теперь медлить нельзя, нужно быстро возвращаться и при этом очень важно помнить, что нельзя оглядываться и ни в коем случае нельзя  разговаривать пока они будут идти назад. Но ведь тот порог действительно дважды не переступают. Страшное семиглавое чудовище, стерегущее вход в Царство мертвых подняло одну из своих голов, чтобы напасть на Маттео. Девушка сердцем почувствовала грозящую опасность, оглянулась, вскрикнула "Берегись, Маттео, любимый мой!"... И в тот же миг ворота Царства теней захлопнулись и Маттео с Мариуччой навсегда остались там. Как тени Орфея и Эвридики, блуждают по полям тени корсиканских возлюбленных, но они по-своему счастливы, ведь на вечные времена останутся они неразлучны, а в памяти нашей навсегда останется эта трогательная и печальная история.

~ * ~ * ~ * ~

 Орфей и Эвридика в музыке

"… Нам говорят, что музыкой Орфей

Деревья, скалы, реки чаровал

Все, что бесчувственно, сурово, бурно, -

Всегда, на миг хоть, музыка смягчает…"

(У. Шекспир, "Венецианский купец", перевод Т. Л. Щепкиной-Куперник )

Бывает так, что музыка вызывает у нас особые впечатления и необычайный эмоциональный настрой, и если такая музыка рождалась чувствами  любви и верности, то ей суждено навеки остаться в наших  сердцах. Многие композиторы за основу своих произведений брали образы Орфея и Эвридики, и каждый по-своему видел эту историю. Одним из первых, кто прикоснулся к этой теме, был итальянский композитор и певец Якопо Пери (Jacopo Peri). Своё музыкальное действо "Эвридика" (ок. 1600 г.) он сочинил в честь бракосочетания Марии Медичи с королем Франции Генрихом IV, которое прошло в роскошном дворце во Флоренции. Чтобы не омрачать королевскую свадьбу, трагическая концовка древнегреческого мифа исчезла. Орфей, покорив богов своим искусством, забирает свою Эвридику из подземного царства, и счастливые они благополучно возвращаются на землю.

 В 1607 году в Мантуе другой композитор Клаудио Монтеверди представил свою оперную версию, но она, как и миф, поведала о трагической судьбе Орфея и Эвридики (Claudio Monteverdi "La Favola d'Orfeo"). История этого композитора очень тесно перекликается с историей античных героев. Дело в том, что у самого Клаудио была своя Эвридика - юная жена, дочь придворного музыканта, и звали её так же, как и его, -  Клаудиа. В любви и согласии жили молодые супруги, но так случилось, что после рождения долгожданного сына, Клаудиа заболела неизвестной и неизлечимой болезнью. В это время Монтеверди сочинял свою оперу "Сказание об Орфее" и так же, как и его герой, он боролся с отчаянием, верил и надеялся вырвать свою Эвридику-Клаудиу из рук смерти. Но он последовал мифу и сохранил трагическую концовку, в его опере Орфей навсегда теряет Эвридику, Клаудио тоже навсегда потерял свою любимую жену…

 В 1647 году Луиджи Росси (Luigi Rossi) написал музыку к трагикомедии "Орфей" (либретто Франческо Бутти / Francesco Butti). Данная постановка многим отличается от сюжета "Метаморфоз" Овидия, в ней присутствует Аристей  (сын Вакха) - соперник Орфея, который взывает к Венере помочь ему обрести Эвридику и та, обернувшись старухой-сводницей, пытается уговорить юную нимфу оставить Орфея. Пораженная Эвридика в гневе отказывается, но судьба её, как и в древнем мифе, предрешена. Участвуя в танцах в саду, она наступает на змею, которая жалит её. На помощь спешит Аристей, но Эвридика верна Орфею… Конец истории трагичен - Орфей, пришедший в подземный мир за Эвридикой нарушает запрет богов не оборачиваться к Эвридике, пока они будут возвращаться на землю. Нарушив этот запрет, Орфей навсегда теряет Эвридику. Примечательно, что в этой опере присутствует образ лиры певца, которая символизирует лилию Франции, лучи славы которой проникают во все страны мира.

~ * ~ * ~ * ~

Шли годы, менялись музыкальные стили, и классический период в истории музыки принёс нам прекрасную, живую, наполненную чудесными мелодиями оперу Кристофа Виллибальда Глюка "Орфей и Эвридика" (Christoph Willibald Ritter von Gluck, "Orfeo ed Euridice", 1762). Либретто оперы, написанное Раньери де Кальцабиджи (Ranieri de' Calzabigiи), отличается от известного мифа, но оно так же, как и античная история, наполнено нежностью и безмерной любовью…

Орфей скорбит по умершей жене, её укусила змея. Печаль и горесть звучавшая в его песне тронула бога любви Амура, который даёт совет Орфею – спуститься в подземное царство, отыскать любимую жену и вернуть её. Но главное, нужно быть осторожным и ни в коем случае нельзя оглядываться и смотреть на Эвридику, пока они будут идти по подземному царству. Орфей сразу отправляется в путь, но дорогу ему преграждают злые фурии. Певец берет свою золотую лиру, ударяет по  струнам и начинает петь. Своей песней и чарующим голосом он завораживает фурий, которые в конце концов под чарами его песни пропускают певца дальше. Затем он попадает в прекрасное царство Элизиум (Елисейские поля) – здесь обитают умершие души. Орфей находит Эвридику, и они начинают свой путь обратно. Идет Орфей, ведет свою Эвридику и помнит, что не должен смотреть на свою любимую. Эвридика этого не знает, она не может понять молчания Орфея и думает, что тот разлюбил её, и чем дальше они уходят из подземного царства, тем настойчивее её упреки. Орфей не может вынести таких мук и оглядывается на неё, и в тот же миг Эвридика безжизненно падает на землю. Ужас, охвативший Орфея не имеет границ, он тоже хочет умереть, уйти в царство мёртвых вслед за возлюбленной. В это время появляется Амур и возвращает Эвридику к жизни. Любовь торжествует над смертью…

Примечательно, что в России с начала XIX века и до нашего времени Орфей появлялся на сцене в основном именно в опере Глюка. На петербургской сцене Мариинского театра этот спектакль был создан великими художниками театрального искусства В. С. Мейерхольдом, М. М. Фокиным и А. Я. Головиным. Опера имела поистине грандиозный размах, в ней участвовало более двухсот человек, на оформление сцены и изготовление костюмов были истрачены огромные суммы денег, и хотя зрители увидели её только девять раз (с 1910 по 1913 гг.), в истории русского театра эта опера осталась необычайным, поразительным и прекрасным событием. Период постановки её совпал с расцветом Серебряного века в России, который характеризовался творческим подъёмом русской культуры и необычайно тонкой чуткостью его к прошлым эпохам. Именно в этот период и Головин, и Мейерхольд остановили свой выбор на постановке оперы Глюка "Орфей и Эвридика", в которой античный сюжет не был воссоздан полностью, а было выбрано более изящное его толкование с иным финалом мифа - воскрешением Эвридики и её воссоединением с возлюбленным Орфеем. То, что показал в своей постановке Глюк, - неожиданно оказалось востребованным в начале ХХ века. Режиссёрский талант Мейерхольда был неоспорим, "... его работа казалась скрытой, но именно она была остовом, структурой спектакля..." (Хмелева Н., Райское видение // Наше наследие. – 2003.- № 66). Хореографические постановки Фокина имели потрясающую пластику. "Он тонко и талантливо осуществил одну линию замысла Мейерхольда и Головина, а именно античную реальность, где, растворившись в музыке Глюка и под аккомпанемент музыки декораций, создал нежнейшую и поэтичнейшую элегию" (Хмелева Н., Райское видение...).

Гениальный русский певец Л. В. Собинов исполнял партию Орфея и по мнению многих критиков создал один из лучших сценических и вокальных образов во всей истории оперного искусства, хотя и другие не менее талантливые исполнители в разное время пели в этой опере (М. П. Максакова, И. С. Козловский и др.). Собинов в роли Орфея был прекрасен: "классический профиль, тёплая матовая белизна лица; на светло-золотистых волосах, как бы уложенных резцом древнегреческого ваятеля, блестел лавровый венок из листьев тёмного золота... Когда в сцене Аида, на высоких скалах серо-красного цвета появлялся Орфей, он был так сказочно красив, что по всему театру проносилась волна восхищения." (Хмелева Н., Райское видение...)

Но наиболее значимое место в постановке "Орфея" отдано Головину. Его живописные декорации были не только удивительной красоты, каждый эскиз дополнял и раскрывал ту или иную мизансцену, несколько лет работы уходило на изготовление сложно задуманных и требующих тонкой отделки декораций, костюмов и орнаментальных занавесей. "Он с прошлыми эпохами чувствовал себя на равных и мог сочинить любое время, будучи совершенно свободным от его стилистических требований, но непостижимо сохраняя его дух." (Хмелева Н., Райское видение...). Благодаря этим талантливейшим художникам Мариинского театра, опера Глюка "Орфей и Эвридика" превратилась в необычайно яркий спектакль, который "был создан из тонкой материи", стал "прекрасным видением", но при этом структурен, стилистически многослоен, ювелирно отделан." (Хмелева Н., Райское видение...)

~ * ~ * ~ * ~

Следует отметить, что ещё в начале ХХ столетия, в сезоне 1902-1903 годов в московском театре Эрмитаж была тоже поставлена опера Глюка "Орфей и Эвридика". Эскизы декораций для этого спектакля создал молодой художник "новой волны" Николай Сапунов, впоследствии работавший вместе с В. Мейерхольдом.

Опера Глюка  оказала неизгладимое впечатление и на других композиторов. У Людвига Ван Бетховена (Ludwig van Beethoven) есть Четвертый концерт для фортепиано с оркестром. Так вот, сам композитор утверждал, что средняя медленная часть этого сочинения навеяна сценой Орфея с фуриями. Английский художник и скульптор XIX века Фредерик Лейтон изобразил Орфея в мучительной для него позе, он, как и в опере Глюка, из последних сил пытается не смотреть на любимую жену и отворачивается от умоляющей и недоумевающей Эвридики.

Теме Орфея и Эвридики посвятили свои произведения и другие композиторы.

Йозеф Гайдн (Franz Joseph Haydn) написал оперу "Орфей и Эвридика, или Душа философа" (Orfeo Ed Euridice ossia/or L'Anima Del Filosofo) - написанная в конце ХVIII века, опера увидела свет только спустя 150 лет; Ференц Лист сочинил симфоническую поэму "Орфей" (Ferenc Liszt "Orpheus"); Жак Оффенбах написал оперетту "Орфей в аду" (Jacques Offenbach "Orphée aux Enfers"); в 1923 году австро-американский композитор Эрнст Кшенек совместно с либреттистом Оскаром Кокошко написал оперу "Орфей и Эвридика" в стиле экспрессионизма, а в 1948 году  Игорь Стравинский поставил балет "Орфей" в стиле неоклассицизма, сохранив в неприкосновенности весь сюжет античного мифа.

~ * ~ * ~ * ~

В 1975 году композитор Александр Журбин вместе с либреттистом Юрием Димитриным осуществили постановку рок-оперы / зонг-оперы "Орфей и Эвридика", и главные партии в ней исполнили Альберт Асадуллин и Ирина Понаровская. Режиссёром-постановщиком оперы был Марк Розовский. Сюжет её очень сильно отличается от известного мифа, но основная тема любви и нежности, разлуки и потери сохранена.

"Миф об Орфее начинается с того, чем завершаются события нашей оперы - гибелью Эвридики, - пояснял Юрий Димитрин. - Разумеется, и в либретто и в музыке оперы мы старались бережно сохранить высокую героику, гуманизм бессмертной античной легенды. Но, приближая время действия оперы к нашим дням, мы решили предложить зрителям-слушателям иной сюжет. В каком-то смысле наша сюжетная канва является предысторией античного мифа."

Эвридика дарит Орфею песню. Ради славы Орфей отправляется на состязание певцов и благодаря ей становится победителем. И тут же песня - дар любви Эвридики - исполняется сотнями певцов, тиражируется в миллионах экземпляров, и в этих искажённых копиях теряется личность Орфея. Слава, преклонение фанатов меняют певца, сердце его становиться ледяным, и когда он возвращается к Эвридике, та не узнаёт в нём своего любимого. "Орфей, обратный путь потерян", - Харон, перевозчик душ в загробный мир, предупреждает Орфея о грозящей ему опасности потерять голос, талант, если тот потеряет свою любовь. Исчезает Эвридика, теряет её Орфей.

"Потерял я Эвридику,

Погубил любовь мою.

Раб судьбы своей великой,

Я один в ночи стою.

Эвридика, Эвридика,

Лик твой нежный скрыла мгла.

Птица белая поникла,

Каплет кровь из под крыла."

(Юрий Димитрин, зонг-опера "Орфей и Эвридика")

Орфей потрясён, он вспоминает слова старого Харона и заставляют себя очнуться и снова отправиться в путь, искать то, что потерял, найти и вернуть прежде всего самого себя. Решительно бросает он вызов судьбе, и в его сердце вновь начинает звучать песня Эвридики, нежная и прекрасная, ему не страшна слава, он знает, что её огонь никогда больше не обожжёт его сердце, ведь там навеки поселилась ЛЮБОВЬ.

«В чистой капле росы тает радуга,

В чистой капле росы тайна радости.

В этой маленькой капельке росы

Озеро, целое озеро, озеро нашей любви!..»

(Юрий Димитрин, зонг-опера "Орфей и Эвридика")

Орфей и Эвридика в поэзии

История Орфея и Эвридики как нельзя более ярко и возвышенно звучит и в поэтических строках, и не секрет, что сам Орфей для многих поэтов стал символом лирической поэзии.

"Орфей, сын бога, мой учитель,

Меж тигров так когда-то пел…

Я с песней в адову обитель,

Как он, сошел бы, горд и смел."

(В. Брюсов, "Ученик Орфея")

В. Брюсов и М. Цветаева, П. Валери и Р.М. Рильке, В. Гюго, В. Соловьёв и наш современник В. Кудасов – авторы, которые в своих произведениях воспели прекрасную и трагическую историю любви Орфея и Эвридики.

Вот лишь маленькие отрывки из этих стихотворений:

"Под сенью миртовой, наедине с Орфеем,

Слагаю мысленно эклоги... Сноп огней

Затмил амфитеатр, где царственным трофеем

Лежит плешивая гора, но вот над ней

Запел Орфей, и гром катящихся камней

Испугом поразил всевластное светило…"

(П. Валери, "Орфей" - Paul Ambroise Valéry "Orphée" - перевод Р. Дубровкина)

~ * ~ * ~ * ~

"…Так в нас двоих сердца любовью смущены!

Навеки ту люблю, чье имя Эвридика.

Иначе пусть умру один в пустыне дикой,

Пусть гибнут все цветы и жатва всех полей..."

(В. Гюго, "Орфей" - Victor Hugo "Orphée" - перевод В. Брюсова)

~ * ~ * ~ * ~

"…Там, где во тьме маячил светлый выход,

Стоял недвижно кто-то, чьё лицо

Нельзя узнать. Стоял он и смотрел,

Как на полоску бледную дороги

Вступил с печальным взглядом бог-посланец,

Чтобы в молчанье тень сопровождать,

Которая лугами шла обратно,

Хоть и мешал ей слишком длинный саван, -

Шла неуверенно, неторопливо…"

(Р, М. Рильке, "Орфей, Эвридика, Гермес" - Rainer (René) Maria Rilke "Orpheus. Eurydike. Hermes")

~ * ~ * ~ * ~

"…Нерадостно льется Орфеева песнь,

Да так что прислушались скалы.

Нет в мире чудесней певца, тот что здесь,

Играет на струнах кифары.

Всё громче вакханские крики плывут,

Сильнее гремели тимпаны,

Орфей вспоминал Эвридику и тут

Почувствовал камней удары…"

(В. Кудасов, "Смерть Орфея")

~ * ~ * ~ * ~

"…Так плыли: голова и лира,

Вниз, в отступающую даль.

И лира уверяла: мира!

А губы повторяли: жаль!.."

(М. Цветаева)

~ * ~ * ~ * ~

Три подвига

Когда резцу послушный камень

Предстанет в ясной красоте

И вдохновенья мощный пламень

Даст жизнь и плоть своей мечте,

У заповедного предела

Не мни, что подвиг совершён,

И от божественного тела

Не жди любви, Пигмалион!

Нужна ей новая победа:

Скала над бездною висит,

Зовёт в смятенье Андромеда

Тебя, Персей, тебя, Алкид!

Крылатый конь к пучине прянул,

И щит зеркальный вознесен,

И опрокинут - в бездну канул

Себя увидевший дракон.

Но незримый враг восстанет,

В рог победный не зови -

Скоро, скоро тризной станет

Праздник счастья и любви.

Гаснут радостные клики,

Скорбь и мрак и слёзы вновь...

Эвридики, Эвридики

Не спасла твоя любовь.

Но воспрянь! Душой недужно

Не склоняйся пред судьбой,

Беззащитный, безоружный,

Смерть зови на смертный бой!

И на сумрачном пороге,

В сонме плачущих теней

Очарованные боги

Узнают тебя, Орфей!

Волны песни всепобедной

Потрясли Аида свод,

И владыка смерти бледной

Эвридику отдаёт

(Владимир Соловьёв)

(click image to view larger)

Отступив от мифологического сюжета и дав Орфею и Эвридике возможность говорить между собой во время их возвращения из подземного царства, Валерий Брюсов сочинил между ними диалог, пронизанный безграничной нежностью, огромной теплотой и безмерной любовью…

О р ф е й

Слышу, слышу шаг твой нежный,

Шаг твой слышу за собой.

Мы идем тропой мятежной,

К жизни мертвенной тропой

Э в р и д и к а

Ты - ведешь, мне - быть покорной,

Я должна идти, должна...

Но на взорах - облак чёрный,

Чёрной смерти пелена.

О р ф е й

Выше! выше! все ступени -

К звукам, к свету, к солнцу вновь!

Там со взоров стают тени,

Там, где ждет моя любовь!

Э в р и д и к а

Я не смею, я не смею,

Мой супруг, мой друг, мой брат!

Я лишь легкой тенью вею,

Ты лишь тень ведёшь назад.

О р ф е й

Верь мне! верь мне! у порога

Встретишь ты, как я, весну!

Я, заклявший лирой - бога

Песней жизнь в тебя вдохну!

Э в р и д и к а

Ах, что значат все напевы

Знавшим тайну тишины!

Что весна, - кто видел севы

Асфоделевой страны!

О р ф е й

Вспомни, вспомни луг зелёный,

Радость песни, радость пляск!

Вспомни, в ночи - потаённый

Сладко-жгучий ужас ласк!

Э в р и д и к а

Сердце - мёртво, грудь - недвижна.

Что вручу объятью я?

Помню сны, - но непостижна,

Друг мой бедный, речь твоя.

О р ф е й

Ты не помнишь! ты забыла!

Ах, я помню каждый миг!

Нет, не сможет и могила

Затемнить во мне твой лик!

Э в р и д и к а

Помню счастье, друг мой бедный,

И любовь, как тихий сон...

Но во тьме, во тьме бесследной

Бледный лик твой затемнён...

О р ф е й

- Так смотри! - И смотрит дико

Вспять, во мрак пустой, Орфей.

- Эвридика! Эвридика! -

Стонут отзвуки теней.

(В. Брюсов, "Орфей и Эвридика")

Орфей и Эвридика. Художественный образ

Мировое искусство, благодаря античной истории, поведавшей нам о любви Орфея и Эвридики, на протяжении всего своего существования обогащалось полотнами многих знаменитых живописцев:

 Якопо Тинторетто (Jacopo Robusti / Tintoretto), Питера Пауля Рубенса (Pieter Paul Rubens), Тициана Вечеллио (Tiziano Vecellio), Джованни Беллини (Giovanni Bellini), Яна Брейгеля Старшего (Jan The Elder Brueghel), Николя Пуссена (Nicolas Poussin), Джорджа Уотса (George Frederic Watts), Джона Ватерхауса (John William Waterhouse), Фредерика Лейтона (Frederick Leighton ), Александра Иванова (Alexander Ivanov), Генриха Семирадского (Henryk Semiradzki), Мартина Дроллинга (Michel Martin Drolling), Гюстава Доре (Paul Gustave Dore ), Альбрехта Дюрера (Albrecht Dürer), Камиля Коро (Jean Baptiste Camille Corot), Франсуа Перье (Francois Perrier), Никколо дель Аббате (Niccolo dell Abbate), Якопо дель Селлайо (Jacopo dell Cellaio), Амброзиуса Франкена Старшего (Ambrosius Francken The Elder), Христиана Кратценштейна (Christian Kratzenstein),  и др.

Рассматривая изображения, интересно отметить некую преемственность художественных решений у ряда авторов. Так, традиция, прослеживающаяся от Беллини, представляет образ Орфея в синей тунике или драпировках на картинах Брейгеля, Франкена, Перье, Семирадского, Моро. Как и у Беллини, одеяние героя дополнено плащом розовато-сиреневого тона в версиях Брейгеля и Франкена, в которых присутствует очевидное сходство фона происходящей сцены, изображённой как бы с противоположных точек зрения. Можно обратить внимание и на общую для многих перечисленных авторов цветовую гамму в одеждах Аида и Персефоны - красные драпировки у властителя подземного царства, и сине-золотые у его супруги.

Другой немалый ряд художников - Дель Селлайо, Тинторетто, Провенцале, Рубенс, Пуссен, Кратценштейн, Дроллинг, Червелли, Лейтон, Уоттс, Брантон - драпируют фигуру Орфея тканями красных тонов.

Что касается струнного инструмента, на котором Орфей играет свои волшебные мелодии, то в отдельных случаях он изображается похожим на скрипку, а не на лиру (кифару), о которой говорится в легенде.

~ * ~ * ~ * ~

Сюжеты истории об Орфее и Эвридике запечатлены в мозаиках и фресках, отображены на старинных амфорах и вазах, современных декоративных изделиях. По мотивам мифа создавали свои творения скульпторы:

Антонио Канова (Antonio Canova), Огюст Роден (Auguste Rodin), Рауль Верле (Raoul Verlet), Ольга Марьяновская (Olga Mar'yanovskaya) и др.

~ * ~ * ~ * ~

Оригинальную трактовку мифа дали американский драматург Теннесси Уильямс в драме "Орфей спускается в ад" (Tennessee Williams "Orpheus Descending") и норвежский драматург Генрик Ибсен в драме "Орфей" (Henrik Johan Ibsen "Orfeus"). Художественная литература обогатилась произведениями многих авторов, которые взяли за основу своих сочинений сюжет мифологической истории: Гюнтер Грасс «Жестяной барабан» (Günter Grass «Die Blechtrommel»), В. Иванов «Орфей», И. Аненский «Фамира-кифаред». Французский актер Жан Маре (Jean Marais) сыграл в фильмах Жана Кокто «Орфей» и «Завещание Орфея» (Cocteau, Jean «Orphée» «Le Testament d'Orphée»). Прекрасная певица Анна Герман (Anna German) пела песню "Танцующие Эвридики", и под таким же названием вышел её диск, а ещё многие годы в Польше в Сопоте проходил международный фестиваль певцов «Золотой Орфей».

Статуэтка, изображающая Орфея, разрывающего себе грудь, чтобы играть на струнах своего сердца, ежегодно вручается в качестве приза «ТЭФИ» - российской национальной телевизионной премии за высшие достижения в области телевизионных искусств, которая была учреждена в 1994 году фондом «Академия Российского телевидения». Прообразом бронзовой статуэтки-приза является известная скульптура "Орфей" Эрнста Неизвестного, созданная в 1962-64 годах.

Имя Орфея носит также одна из российских радиостанций,основу вещания которой составляет классическая музыка.

~ * ~ * ~ * ~

Образы поэтического мифа об Орфее и Эвридике живы и до сих пор волнуют наши души, воодушевляют нас, наполняют светом, чистотой и великой безграничной любовью. Орфей означает «дарящий свет», и частички этого света живут в сердцах каждого из нас. Через них мы постигаем окружающий мир, они дают нам ощущение чего-то настоящего, значимого, того, что озаряет нашу жизнь любовью и верностью.

«…И она полюбила Орфея.

Два сердца встретились, два сердца!..

Орфей!.. Орфей!.. Орфей!.. И Эвридика»

(Юрий Димитрин, зонг-опера "Орфей и Эвридика")

Татьяна Кузнецова, Ольга Николаева - специально для www.romeo-juliet-club ru

 автор проекта Музей Любви - Ольга Николаева / Olga Nikolaeva - the author of this Love Museum site 

 Использование материалов сайта www.romeo-juliet-club.ru возможно только 

 с разрешения автора , официального представителя Клуба Джульетты в России. 

Пояснения к именам и названиям

Дриады - нимфы, покровительницы деревьев. Прекрасные лесные девы. Они единственные из нимф, которые смертны. Иногда дриады именовались по названиям деревьев. Самые древние из известных нимф дриады, родившиеся из капель крови Урана и обитающие в ясене, мелиады.

Аристей - в греческой мифологии сын бога Аполлона и Кирены, фессалийской нимфы-охотницы, дочери (или внучки) речного бога Пенея, а возможно, он сын Геи и Урана. Гея сделала Аристея бессмертным. Апполон поручил его воспитание мудрому и доброму кентавру Хирону, музы и нимфы обучили его искусствам предсказания и исцеления. Во Фракии Аристей приобщился к обрядам Диониса. Согласно рассказу Вергилия, Аристей преследовал своей любовью прекрасную Эвридику, супругу Орфея. Спасаясь бегством от Аристея, она случайно наступила на змею и погибла от ее укуса. Боги разгневались на Аристея и умертвили пчел, которых он разводил. Не подозревая о причине этой беды, Аристей обратился к матери за советом, та подсказала ему поймать мудрого морского бога Протея и выяснить у него, почему погибли пчелы. Аристей подстерёг, одолел Протея и узнал, за что боги его наказали. Мать посоветовала ему принести жертвы духу Орфея (который к тому времени уже соединился с Эвридикой в аиде) после чего он снова занялся разведением пчел. Прожив некоторое время на горе Гем, Аристей исчез и удостоился божественных почестей.

Эагр - в греч. миф. бог одноименной реки, супруг музы Каллиопы и отец Орфея и Лина.

Каллиопа (прекрасноголосая) - в греч. миф. одна из девяти олимпийских муз. Дочь Зевса, муза эпической поэзии и науки.

Наяды - нимфы источников, ручьев и родников. Они хранительницы вод, обладают благодетельными функциями. Воды источников, где обитали наяды, имели очистительные и прорицательные свойства и даже обладали способностью даровать бессмертие.

Гименей - в греч. миф. божество брака, его имя возглашали на свадьбах, и торжественная песнь в честь возлюбленных называлась гименей.

Аид (Гадес) - в греч. миф. бог, владыка царства мертвых, а также само царство, сын Кроноса и Реи, брат Зевса и Посейдона, царствует вместе с супругой Персефоной, которую он похитил, когда она собирала на лугу цветы. В римской мифологии Аид именуется Плутоном («богатым»), т. к. он владелец несметных человеческих душ и скрытых в земле сокровищ.

Персефона (Кора) - в греч. миф. супруга Аида, царя подземного царства, была им похищена с разрешения Зевса. Считается мудрой правительницей царства мертвых, очень часто помогает героям (людям), куда время от времени они проникают, т.к. сама не может забыть землю, где остались ее родители.

Тантал - в греч. миф. сын Зевса и Плуто, за свои преступления (одно из которых - убийство собственного сына и подача его тела в качестве угощений богам) был наказан в подземном царстве вечными мучениями: стоя по горло в воде, он не может напиться, т. к. вода тотчас отступает от губ; с окружающих его деревьев свисают отягощенные плодами ветви, которые вздымаются вверх, как только Тантал протягивает к ним руку («танталовы муки»).

Сизиф - по одной из версий - отец Одиссея, был великим мошенником, всегда побеждавший в искусстве воровства. Наказание Сизифа состояло в том, что он должен был вкатывать тяжелый камень на холм, но  достигнув вершины, камень скатывался обратно, отсюда выражение «сизифов труд» - «бессмысленное, бесполезное занятие».

Данаиды - в гр. миф. 50 дочерей царя Даная, бежавшие от своих преследователей - двоюродных братьев, которые домогались их любви. В последствии были вынуждены согласиться на брак с ними, но по уговору в брачную ночь все сестры, кроме одной Гипермнестры, закололи своих спящих мужей.  В аиде  Данаиды несут вечное наказание, наполняя водой дырявый сосуд.

Эвминиды (Эринии) -  в греч. миф. богини мести, обитающие в царстве Аида и Персефоны, появлялись на земле, чтобы возбудить месть, безумие, злобу. Вид Эвминид отвратителен: старухи, с развивающимися змеями вместо волос, с зажженными факелами, из их пасти каплет кровь. С Эвминидами отождествляются римские фурии («безумные», «яростные»).

Дионис  (римск. Вакх, Бахус) - в греч. миф. бог плодоносящих сил земли, бог виноделия, с его именем связывают торжественные процессии и шествия, где принимали участие вакханки и сатиры. Охваченные священным безумием, они  сокрушали все на своем пути, при этом славя своего бога.

(Мифология: Большой энциклопедический словарь / гл. ред. Е. М. Мелетинский. - М.; Большая Российская энциклопедия. 1998. - 736 с.)

Фракия (Θράκη, Thracia) - древними греками определялась, как страна, занимавшая часть нынешнего Балканского полуострова от северного побережья Эгейского моря (включая Македонию) и Пропонтиды до Дуная, причем к ней нередко относили и Скифию.

(Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона в 12 томах. (Текст): биографии. - М. : Большая Российская энциклопедия. 1992).

вход в Музей Любви - Love Museum entrance            Ромео и Джульетта - Romeo and Juliet